Три года со львами



Равнина Серенгети. Несметные стада зебр и антилоп. В тени кустов возлежат два льва. Над землей клубится раскаленный воздух, а на востоке, над нагорьем Нгоро-нгоро, собираются грозовые тучи.

Я поднимаю ружье и, когда один из львов поворачивается, словно подставляя бок, нажимаю на спуск. Шприц вонзился в бок царя зверей, лев недовольно заворчал, приподнял голову. Потом снова улегся. Через три минуты, когда начало действовать снотворное, ему уже трудно было держать голову. Прошло еще две минуты, и лев растянулся на боку.

Я подъезжаю поближе и выхожу из машины.

Второй лев, отойдя футов на пятьдесят, с любопытством наблюдает, как я продеваю в уши его приятеля красные металлические номерки. Взяв кровь для анализа, я некоторое время слежу за дыханием зверя. Все идет нормально. Спустя пятнадцать минут он поднимается, полностью «отрезвевший». Теперь я узнаю его, где бы ни встретил на необозримых просторах национального парка Серенгети.

Я держал на руках маленького двухмесячного львенка, мамаша которого едва не стала людоедкой, следил за вторым львенком по имени Мона, достигшим уже пятимесячного возраста, который почти по-взрослому пытался охотиться на свою хозяйку, сотрудницу Николаевского зоопарка Ольгу Челимову, и невольно поймал себя на мысли, что никогда не смог бы работать в зоопарке с хищниками, если бы знал, что один из моих подопечных уже пробовал вкус человеческой крови.

Но Оле, вероятно, подобные мысли не приходят в голову, хотя на ее глазах лев бросился на человека.