Из книги «Катера» французских кинодокументалистов Ж. и Г. Вьенов, повествующей о съемках документальных фильмов в заповедниках Руанды, Танзании, Уганды, Чада, Кении.

Однажды, приступая к наблюдению за львами, мы поняли, что почти ничего не знаем об их нравах. Авторы множества трудов, ученые единодушны в том, что лишь ночью лев становится самим собой. Бывало, что львов наблюдали при лунном свете, но все же ночное поведение хищника детально и регулярно никто не наблюдал. Тогда и пришла в голову мысль использовать современную технику — попросту разогнать прожектором ночной мрак и таким образом приподнять завесу над тайной.

Дело еще и в том, что львы и антилопы после короткой адаптации перестают обращать внимание на свет и занимаются своими делами.

Темнота давно перестала быть для нас проблемой — за два года съемок фильма «Коготь и клык» мы накопили солидный опыт. Осваивали новую специальную аппаратуру и отрабатывали навык обращения с ней более года. Массу хлопот причинил прожектор: объекты отсвечивали, бликовали. Дизель-генератор у нас был сверхмощный, но очень шумный. Изолировали звук, но резко ухудшилась вентиляция. В итоге вес комплекса, смонтированного на прицепе, достиг чуть ли не трех тонн!

Когда готовишься к экспедиции в места столь дальние, как Руанда, с неизвестными климатическими и дорожными условиями, вес оборудования — проблема волнующая.

В конце концов изготовили по нашему заказу прожектор с учетом самых последних научно-технических достижений: мощный луч «глаза циклопа» способен был рассеять мрак и высветить все тайны ночной саванны. Узкий направленный луч позволял вести съемку с расстояния более ста метров при общей «дальнобойности» в две тысячи метров.

Итак, для съемки и слежения за львами у нас имелись легкие автомобили, генератор, прожектор, воздушный шар и аппаратура для киносъемки с воздуха. По сравнению с прежней установкой выигрыш в весе выражался в тоннах. Снятые с помощью всего этого оборудования материалы составили несколько телевизионных фильмов.

Ночной полет

требовал особых условий.

Ясная погода и почти полное отсутствие ветра позволили нам однажды вечером реализовать широкомасштабный замысел: снять львиную охоту одновременно с автомобиля и из корзины воздушного шара. Дело за львами — они должны согласиться сотрудничать с нами! Мы заклинаем их не просто охотиться, но и выбирать для охоты место, видимое с воздушного шара, лучше всего в открытой саванне.

Мартина и Бруно, уехавшие из лагеря два часа назад, пытаются подстегнуть удачу, освещая равнину лучом прожектора и вызывая на свидание хищников, которым этот наш прием уже известен. Между тем в лагере на платформу пикапа устанавливают корзину, укладывают мешок с оболочкой шара, баллоны с пропаном и летное снаряжение. Все в порядке, команда в лагере готова.

Радиосообщение приходит поздно ночью. Бруно лаконичен — прием удался, хищники выбрались на равнину.

До начала охоты надо надуть шар и подготовиться к взлету. Из-за огромной величины оболочки шара, когда она расстелена на земле, приходится работать в отдалении от машин. Прожектор мечется взад-вперед, под его лучом в травах ярко полыхает шелковистая ткань, столь нереальная в саванне. Корзина лежит на земле, в ней приготовлены четыре баллона с пропаном, над ними — жесткая рама с горелками. Прочные канаты соединяют ее с оживающим многоцветным шаром. Вентилятор гонит воздух в колышущуюся в высокотравье нижнюю его часть. Франк Бежа проверяет каждую операцию. Как только объем шара достигает нужной величины, он включает горелки, плюющиеся голубым пламенем на несколько метров внутрь оболочки. Воздух в шаре расширяется, и вот над землей повисает громадная капля — диаметр ее 16 метров, объем две тысячи кубометров. Львы тоже явились полюбоваться грандиозным зрелищем и, как и мы, задирают головы в небо.

Шар, привязанный к одному из грузовиков, висит метрах в тридцати над головами. Гильермо на борту корзины с камерой рассматривает грузовики и животных с неба. Хриплый свист горелок отпугивает животных, и включать их можно только в последний момент. Но львы скоро привыкают к странному поведению людей и начинают играть веревкой, свисающей из корзины.

Для наилучших условий съемки шар надо стабилизировать у земли как можно ниже, маневр этот требует ловкости и координации усилий. Радиосвязь «корзина — земля» позволяет постоянно контролировать высоту полета. Малейший инцидент может превратить опасные съемки в трагедию. «Глаз циклопа» по-прежнему рассекает ночь. Хищники рассыпались по равнине. Львы, львицы и львята перемещаются в радиусе двухсот метров, но несколько животных бродит возле машин. Развлечение с шаром утоляет любопытство, но не голод, и жизненная необходимость отправляет их на охоту...

В каждом прайде есть по крайней мере один зверь, на которого остальные гонят жертву. Ночью в зарослях полно живности, но предвидеть, кого сегодня изберут жертвой хищники, невозможно. На опыте множества наблюдений за охотой мы убедились, что в каждом отдельном случае львы охотятся только за одним видом дичи. Этой ночью львы избрали жертвами антилоп-импала, и мимо других животных львицы проходили равнодушно. Из корзины видно, с какой тщательностью хищники прочесывают местность, как окружают стадо антилоп, как львица бросается на шею животного. Лев — могучий и опытный охотник. Но в зависимости от прошлого опыта, от данного места каждая охота проходит по-своему. В незнакомых условиях некоторые животные теряют ловкость, их действия бесцельны и безуспешны. Стало ясно, что легенды о не знающем промахов льве-убийце не имеют достаточных оснований. В ту ночь мы сняли несколько неудачных попыток. Неопытные и невнимательные львы-загонщики то и дело упускают возможную добычу и даром теряют силы в бессмысленных пробежках.

И вот мы закончили работу. Перед возвращением в лагерь надо закрепить корзину на платформе машины. Обычное дело, которое, как правило, выполняется без всяких затруднений. Но мы не учли усталости и некоторых недостатков используемого газа. Корзина слишком низко висит над землей; включены горелки, шар чуть-чуть поднимается вверх, попадает в восходящий поток воздуха, прыгает в черное небо и оказывается высоко над нами. Мы с ужасом видим, что Гильермо висит на веревке под корзиной: захваченный врасплох, он решил весом своего тела остановить монгольфьер. Отпустить веревку нельзя — высота смертельна. К тому же завис он прямо над львами, рвущими тушу импалы.

Франк, наклонившись над бортом корзины, видит, что поднял в воздух неожиданного пассажира; он ухитряется успокаивать Гильермо, объясняя, как не разбиться при приземлении шара. Пропан в баллонах оказался плохо очищен, и плавно регулировать пламя горелок не удается. Если шар резко снизится, Гильермо разобьется о землю. Франк осторожно идет на снижение, грузовик подъезжает поближе: надо сразу же забрать на борт незадачливого кинооператора. Гильермо, как заправский парашютист, прыгает несколько в сторону и приземляется с широкой улыбкой на устах... Команда успокоилась. Остался «пустяк» — спустить шар, уложить его на землю, скатать и запихнуть в огромный мешок. И все это в присутствии львов, которые затеяли игру с веревками, отдаляя наш заслуженный отдых.

Одна из наших целей

— изучить поведение хищников, услышавших магнитофонные записи голосов саванны. Чтобы сделать опыт более «чистым», мы хотели провести эксперимент ночью. Ночью меньше посторонних шумов. Цель этой затеи вполне практическая: разработать новый метод подсчета хищников. Жвачных можно пересчитать днем с помощью аэрофотосъемки или методом непосредственного наблюдения. Но для подсчета куда меньшей популяции кошачьих, не имеющих определенной территории и обычно хорошо прячущихся, эти способы малопригодны.

Потому-то мы и решили собрать в одном месте всех кошачьих определенного района. Крик травоядной жертвы, переданный через усилитель, мог послужить сигналом «сбора».

Случай позволил нам воплотить идею в практику. Мы ехали по равнине в конце дня, когда непонятное поведение небольшой импалы заставило нас остановиться. Приблизившись, поняли, что импала полупарализована. Оказав малышке экстренную помощь, одновременно записали ее хриплый, с придыханием, стон на магнитофон и решили опробовать запись, не откладывая дела в долгий ящик.

Для начала решили проиграть пленку в разгар дня. Сонные, сытые львы лениво играли и выглядели на редкость мирными. В эти часы в национальных парках львы безучастно рассматривают посетителей, разъезжающих в своих четырехколесных клетках. Надо сказать, что мы потратили несколько недель на то, чтобы львы привыкли к нам. При том они оставались совершенно дикими животными, и наше присутствие никак не сказывалось на их естественном поведении. Мы постепенно приучили их к цвету наших машин, к жестам, к звукам голосов и машин. Такое взаимное привыкание обеспечивало нормальную работу, не нарушающую жизни парка. Это было особенно важно в предстоящем опыте.

Установленный на машине громкоговоритель передал крик раненой импалы. Львы синхронно насторожили уши, привстали, вскочили на ноги... Все головы повернулись в сторону громкоговорителя. Лень и истома в движениях и взглядах исчезли. Хищники сразу определили источник звука и подошли вплотную к грузовику, пытаясь найти животное, хотя зримых следов его присутствия не было. Удовлетворенные пробой, мы выключили звук, но возбуждение у львов не проходило, и они, похоже, не собирались возвращаться к отдыху. Было около четырех часов пополудни, а мы знали, что обычно эта группа отправляется на охоту спустя час после захода солнца. Мы спровоцировали львов на изменение привычки, и в этот день они отправились за добычей раньше обычного.

Выяснилось еще кое-что. Если запись гонять слишком долго, львы устают; звук побуждает их искать импалу, но, не чувствуя ее запаха, они теряют интерес к звукам. Мы получили доказательство, что возможно провоцировать хищников на определенные поступки, но для закрепления их реакции следовало полностью воссоздать естественную обстановку, объединив звук, запах и вид добычи.

Новый случай помог нам улучшить условия опыта, когда Бруно, выискивая львов, заметил в траве самку импалы. Она даже не пошевелилась при его приближении. У нее были повреждены обе задних ноги.

Связываем антилопу, Франк и Ги укладывают ее в кузов грузовика. Ветеринар осматривает животное. Антилопа явно стала жертвой браконьера: проволочная петля, скользнув по ногам животного, перерезала сухожилия. Началась гангрена, и врач может лишь облегчить участь обреченного животного. Получив мощную дозу снотворного, оно уже не проснется.

Метрах в пятидесяти от лагеря растет дерево, полюбившееся леопарду, который навещает лагерь, чтобы полакомиться... мылом. Привязываем антилопу к одной из нижних ветвей, надеясь понаблюдать за реакцией леопарда. Работающий на батареях прожектор освещает сцену. С помощью веревки можно покачивать импалу, чтобы она казалась живой. Крики, транслируемые через громкоговоритель — он закреплен над тушей,— должны созвать хищников всей округи.

К нашему удивлению, первыми появляются львы — и немало! За ночь мы насчитали шесть штук! Пришли и гиены, они осторожно держатся на почтительном расстоянии — побаиваются львов. Но настроение у них боевое: слышно, как они саркастически похохатывают.

Самая отважная львица влезает по почти вертикальному стволу и прыгает на шею импалы, чтобы задушить ее. Львица висит в воздухе, раскачивается вместе с жертвой, но не отпускает ее, пока не вырывает кус мяса и вместе с ним падает на землю. Юный лев, заинтригованный громкоговорителем, проявляет чудеса эквилибристики и, стоя на задних лапах, передней сшибает устройство на землю. Динамик продолжает вопить, возбуждая львят. Они вцепились в провода и, перекусывая их, прекращают опыт.

На исходе ночи исчезают последние львы — им не удалось спустить добычу на землю. Затаившийся в ветвях леопард полакомится от души, когда мы покинем это место.

В итоге опыта замечено двадцать шесть львов, один леопард и шесть пятнистых гиен. Понесены убытки — поврежден громкоговоритель, перекушен в двадцати двух местах пятидесятиметровый электрический кабель, есть следы зубов и когтей на веревке и микрофоне, сожрана пара сапог.

Однако результаты нового метода подсчета хищников — и львов, и пятнистых гиен — весьма убедительны. Леопардов и мелких хищников, похоже, трудно засечь, поскольку свет ночью пугает их.

Опыт решено повторить

так, чтобы животные оказались в других условиях. Адаптация львов к необычной ситуации не во всем была убедительной... Следует создать совершенно иную обстановку.

На этот раз опыт ставили с тушей погибшей зебры. Привязав ее к грузовику, перетащили поближе к лагерю, электролебедкой подняли за задние ноги и закрепили на толстой ветке акации так, что передние конечности зебры зависли метрах в полутора над землей.

Часа в два ночи по тревоге занимаем свои места. Вначале мы замечаем силуэт Рыжего, одного из львов-доминантов, занимающего вторую ступеньку иерархической лестницы прайда. Он явился на разведку — осматривает место, оценивает ситуацию, принюхивается к запахам, но зебру не видит... Странно... Его поведение заставляет старшего льва воздержаться от появления на сцене, чтобы не подвергать себя риску. Следует заметить, что старший по званию лев так поступает в любой ситуации, где не чувствует себя хозяином положения. Подчиненный должен подтверждать свое право на место в иерархии. Создается двусмысленная ситуация: претендент пользуется снисходительностью Старшего, а следовательно, и преимуществами своего положения, но, с другой стороны, ему буквально на пятки наступает молодняк, которому терять нечего.

Лишь два льва из семи обнаруживают зебру, висящую у них над головами. При виде туши они в замешательстве отступают, принюхиваются, наблюдают. Понемногу к ним приближаются остальные. Возникает конфликтная ситуация — Рыжий, сознательно игнорируя добычу, решает утвердить свои права. Он проверяет свою власть над юными самцами, которые постоянно нащупывают его слабые места. Самый требовательный из них, Шрам, бунтует, но его тут же ставят на место. В данном случае два «первых» — Старший и Рыжий — объединились против претендента на власть. Остальные, и самцы и самки, демонстрируя покорность, прижимаются к земле. Грива у Рыжего поднимается торчком, зверь замирает в картинной позе. Юный самец, наказанный несколькими мгновениями раньше, самоутверждается, оставляя на траве пахучие метки.

Потом упорный юнец переходит к делу. Добыча висит над головой, а это не соответствует тому, чему львят учат во время охоты. Удивляет и пассивность жертвы. Но постепенно самоуверенность молодого нарастает и, опершись передними лапами на одного из братьев, он хватает зебру за горло, чтобы задушить в соответствии с классическими правилами охоты. Ясно, что львы быстро адаптируются к новой ситуации. Чем увереннее, динамичнее лев, тем естественнее становятся его движения: хищник почувствовал, что условия охоты стали нормальными. Но веревка мешает, долго стоять на задних лапах утомительно, да и пожирать добычу в такой стойке неудобно.

Вначале участие в трапезе принимают только два юных льва; молодые самки держатся поодаль, избегая конфликта, потом отваживаются на хитрый маневр — пытаются вскарабкаться на дерево. Рыжий по установившемуся ритуалу еще раз напоминает остальному молодняку о своей власти и завершает закрепление своего руководящего места, оставляя метку.

Этот опыт выявил соотношения сил, которые объединяют двух самых крупных львов прайда. «Ночь зебры» стала проверкой «табели о рангах» в прайде. И впервые удалось снять необычные типы поведения львов, о которых мы до сих пор лишь догадывались.

Львы приступают к долгожданной трапезе. По-прежнему висящая вертикально добыча не дает возможности всем сразу принять в ней участие, а иерархические уступки быстро перерастают в демонстрацию силы. Остальная часть прайда, возбужденная запахом добычи, но не сумевшая подобраться к еде, испытывает неудовлетворенность. Вдруг оживает радио в лагере — несколько львов ринулись туда, а это опасно для тех, кто беззаботно спит в своих палатках.

Пробравшиеся в лагерь львы кружат возле пикапа: ведь вначале мы волокли зебру по земле, а потом погрузили ее в кузов. Хищников привлекают запах крови и отрезанная задняя нога зебры. Ее оставили, чтобы проверить состояние трупа и предотвратить распространение эпидемий. (Если, распилив кость, найдем белый костный мозг, то животное здоровое, если мозг желтый — почти наверняка больное.) Один из львов вспрыгивает в кузов и устраивается там; к счастью, в кабине никого нет. Через громкоговоритель предупреждаем всех, чтобы не выходили из палаток, успокаиваем людей, утверждая, что у львов нет воинственных намерений. Два грузовика наготове, и из них дежурные наблюдают за посетителями.

А те резвятся, грызут все, что похоже на веревки — электрические провода, кабели, растяжки палаток, шины. Несколько дней назад мы ненароком научили их перекусывать провода, веревки; урок не прошел даром. Костер вроде бы должен удержать зверей на расстоянии, но они его не боятся. Привыкнув к пожарам в джунглях, львы без страха перекатывают лапами красные головешки.

Юная самочка ухватила за край желтый пластиковый таз. Он опрокидывается и накрывает ей голову. Видно, от удивления львица еще крепче сжимает зубы и пускается в путь. Этот бег вслепую заканчивается в груде пустых канистр: они обрушиваются с ужасающим грохотом около палатки носильщиков, и без того клацающих зубами от страха.

Натешившись, львы покидают лагерь. Каждый прихватил по сувениру, а один визитер перещеголял всех, он уносит в зубах табличку с надписью: «Осторожно! Позади одного льва может прятаться другой!» Табличка стояла у въезда в лагерь, и мы не думали, сколь точным может стать сие предупреждение! Представляем, как отпадет челюсть у туриста, который в бинокль заметит льва с табличкой в зубах и прочтет надпись...


Наконец состоится премьера —

посвящение львов в охотники. С тех пор как мы кочуем за ними днем и ночью по Чаду, Кении, Танзании и Руанде, нам никогда не доводилось видеть столь жестокой и беспощадной сцены.

Группа из семи «бродяг», за которой мы наблюдали, не очень настроена охотиться. И мы видим, как самка импалы, прыгая из стороны в сторону, легко уходит от охотников, провожающих ее растерянными взглядами. Но и неудача не подогревает их интереса к охоте. Уходящий жаркий день, видно, притомил львов, они лениво укладываются в траву — ну ее, эту охоту! Мы выжидаем целый час, но апатия и беззаботность львят заставляют нас отправиться на поиски объекта съемок. Есть одно местечко в густых зарослях, где можно встретить затаившегося сервала или пантеру...

Прожектор шарит по зарослям молочая и кустарника. На вершине акации четко вырисовываются силуэты трех венценосных журавлей. Луч захватил их врасплох во сне, они воспринимают его как свет восходящего солнца. Поведение птиц меняется, они приступают к утреннему туалету — вытягивают крылья, разглаживают перья. Кстати, по спектральному составу наш луч мало отличается от солнечного света, нам уже и прежде приходилось наблюдать сходное поведение, когда ночью луч прожектора выхватывал из тьмы спящих птиц.

Подобное было во время полного солнечного затмения на берегах озера Туркана в 1973 году. Каждый вечер, едва солнце исчезало за горизонтом, в воздухе становилась на крыло вся колония розовых фламинго. Птицы улетали в строго определенном направлении, а с восходом солнца возвращались на берег озера на место взлета. В день солнечного затмения, примерно к 14 часам, когда наступила полная темнота, фламинго легли на привычный курс, а спустя несколько минут, как только затмение кончилось, вернулись, приводнились и принялись за утренние дела.

Наши журавли топчутся на верхушке дерева, и мы снимаем в разгар ночи некоторые подробности их утреннего туалета. Луч скользит дальше в поисках удобной дороги и тут высвечивает силуэт львицы. Она не замечает нас, высматривает в стойке добычу. Останавливаем грузовик и принимаемся за дело — камера и телеобъектив на месте. Бруно медленно наводит луч на львицу и высвечивает метрах в двадцати одинокого самца импалы — он настороже, поднял голову. Хищница, почти распластавшись, ползет под защитой кустарника и невысокой травы. Чувствуется техника, опыт матерой охотницы: мышцы напряжены, взгляд устремлен на жертву. Антилопа обеспокоена, хотя пока не видит хищника. Она обречена: позади кустарник, бегство невозможно. Вот львица уже в нескольких метрах от жертвы.

Самец импалы слишком поздно заметил опасность. В высоченном прыжке он пытается перескочить через львицу, но та изворачивается и хватает антилопу за горло, когда копыта ее касаются земли. Животное падает на бок, его горло зажато в пасти громадной кошки. Но, к нашему великому удивлению, львица выпускает жертву.

В поле зрения появляется четверка четырехмесячных львят, прыгающих в траве. Один из них, подражая матери, бросается на горло импалы и пытается ее задушить своими крохотными зубками. Два других кусают антилопу за заднюю ногу. Антилопа жива — глаза блестят,— хотя лежит неподвижно, не реагируя на атаки львят, за которыми следит бдительный взгляд мамаши.

Вдруг импала вскакивает, прыгает, сбрасывая с себя пятнистые комочки. Они откатываются в траву; но львица не отпускает добычу далеко, настигает ее и мощным ударом лапы сваливает на землю. Львята снова бросаются вперед, покусывают антилопу за ноги, пытаются ее удушить. Оглушенное животное больше не движется и, похоже, не замечает острых коготков, глубоко вонзившихся в заднюю ногу. Глаза антилопы блестят, но никакой дрожи, стонов, защитных рефлексов.

Прошло двадцать минут с момента первой атаки...

Кажется, с импалой покончено, когда, собрав последние силы, она снова вскакивает. Львица начеку и наконец наносит удар милосердия. Начинается пиршество. Семейство обгладывает добычу до костей.

Реакция съемочной группы на насильственные сцены неодинакова: у каждого в зависимости от темперамента и воспитания, но большинство готово вмешаться и прекратить страдания животного. В этот день все возвращались в лагерь грустными. Видеть некоторые сцены своими глазами куда тяжелей, чем смотреть отобранные кадры. Порой в самых невыносимых ситуациях оператор прекращает съемку, и при монтаже мы выбрасываем слишком кровавые сцены.

Однако наш подход к съемкам фильма о животных — придерживаться истины; мы не равнодушны, но не имеем права по своему усмотрению редактировать сцены охоты. Держать людей в невежестве не дело. Наша цель соблюсти экологическую истину.

Чтобы выжить, хищник должен питаться мясом. Для продолжения вида он должен научить своих потомков убивать жертву, а обучение не может проходить без страданий и пролития крови. Лев нападает на прекрасную газель не из садизма, он не удовлетворяет свои «низменные инстинкты». Животное не знает, что такое жестокость.

Опасаясь разочаровать поклонников царя зверей, скажем, что лев, глава прайда, предпочитает демонстрировать силу, отбивая добычу у своих собратьев, вместо того чтобы охотиться самому. Кстати, тот же лев в конце своей жизни будет изгнан из прайда и окончит свои дни в одиночестве, питаясь падалью и мелкой живностью... Таков безжалостный закон мира животных.

Наш «глаз циклопа» приоткрыл завесу над ночной жизнью львов, и мы теперь знаем, как они проводят большую часть своей жизни — в ночной охоте.

Окончание следует

Жерар Вьен, Ги Вьен

Перевел с французского Аркадий Григорьев